После того, как в конце 1931 года в СССР была полностью запрещена частная торговля, предпринимательство не исчезло как класс, а переместилось в нелегальное поле. Появились так называемые “цеховики” - люди, которые даже под угрозой уголовного преследования не собирались отказываться от возможности заработать больше, чем полагалось обычным советским трудящимся.

“Умный журнал” вспоминает, что именно из себя представляло это явление.

Как обмануть советскую власть

Из-за тотального контроля государства за экономикой полностью нелегальное частное предпринимательство было практически невозможным. Большинство теневых экономических схем так или иначе включали в себя официальные институты. Как правило, цеховики вели свою деятельность на базе государственных производственных предприятий, частично используя их ресурсы для личного обогащения и при этом стараясь делать это как можно более незаметно.

В основном такого рода деятельность велась за счёт манипуляций со всевозможной бумажной отчётностью - главным инструментом управления плановой экономикой. Благодаря различным припискам цеховикам удавалось вывести из государственной собственности некоторое количество сырья и средств производства, которое использовалось уже для производства нелегального. Причём осуществляли его зачастую рабочие тех же предприятий, и не подозревавшие, что работают уже не на государство, а на карман конкретных людей.

Сбыт такой продукции мог происходить как на чёрном рынке, так и через вполне официальную государственную торговую сеть. Разумеется, подобное использование легальных каналов было невозможно без коррупции, вовлекавшей руководящих ими чиновников. Соответственно, получали взятки и сотрудники контрольных и правоохранительных органов, “не замечавшие” того, как из-под их носа расхищается “социалистическая собственность”.

Расстрельный бизнес

В 1920-е и 1930-е годы расхищение государственного или общественного имущества было не самой серьёзной статьёй уголовного законодательства. В частности, по Уголовному кодексу РСФСР 1926 года за него полагалось лишение свободы на срок не ниже одного года с возможностью конфискации имущества, но без расстрела. Другое дело, что в то время любое расхищение имущества можно было с лёгкостью подвести под контрреволюционную статью и человека всё-таки расстрелять, но отдельное внимание со стороны государства данному преступлению не уделялось.

Ситуация начала меняться ещё при жизни Сталина. Так, в 1947 году за хищение государственного имущества было установлено наказание до 25 лет лишения свободы. А уже при Хрущёве, 5 мая 1961 года, вышел указ Президиума Верховного Совета СССР, допустивший применение смертной казни за хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах. Это было сделано именно в целях борьбы с нелегальным предпринимательством, превратившимся в серьёзную угрозу для государства в условиях относительного благополучия восстановившейся после войны экономики.

Применение новой нормы не заставило себя долго ждать. Так, уже в период с июля 1962 по ноябрь 1963 года было вынесено и приведено в исполнение 183 смертных приговора по данной статье. А 1964 год стал самым “плодотворным”: всего за экономические преступления казнили 3 тысячи людей, то есть примерно по 8 человек в день! В дальнейшем это количество пошло на спад, но смертные приговоры продолжали выноситься на протяжении более чем двух десятилетий. Считается, что за всё время по ним расстреляли не менее 8 тысяч человек (точнее сказать сложно, так как статистика не раскрывается).

Преследование цеховиков прекратилось в конце 1980-х годов вместе с ликвидацией самого этого понятия, когда в СССР в результате “перестройки” предпринимательская деятельность снова была легализована.

Модный дом в психбольнице и “меховая мафия”

В начале 1960-х годов впервые публично зазвучали и имена осуждённых цеховиков. Начало этому положило громкое дело Шаи Шакермана, начальника мастерских в Краснопресненском психоневрологическом диспансере. В 1958 году он тайно установил швейные и вязальные машины в бараках этого учреждения и использовал труд пациентов для изготовления модной одежды. Его сообщником был директор Перовской текстильной фабрики Борис Ройфман. Этому человеку, как впоследствии установили правоохранительные органы, принадлежало аж 60 (!) подпольных предприятий в различных регионах страны.

Деятельность преступников прикрывали четверо сотрудников известного Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС). За это они получали зарплату от 15 до 5 тысяч рублей в месяц, в зависимости от старшинства (при том, что средняя зарплата в стране составляла 120 рублей). За взятки содействие банде оказывали также в московском горкоме КПСС. Говорят, в деле был замешан даже союзный министр, но его участие удалось замять.

В 1963 году оба подельника были приговорены к смертной казни. На двоих у них изъяли около 3,5 миллионов рублей. Кроме них, по этому делу расстреляли ещё семерых человек.

Самым же крупным известным случаем подпольного бизнеса стало так называемое дело “меховой мафии”, раскрытое в 1970-х годах. Начавшееся со случайного обнаружения нескольких шуб неизвестного происхождения, оно привело оперативников в город Караганду Казахской ССР, где было развёрнуто массовое производство меховых изделий, причём налаженное лучше, чем на государственных предприятиях.

Организаторами оказались директора местных промышленных комбинатов Лев Дунаев, Рудольф Жатон и Пётр Снобков, а прикрывал их деятельность начальник кафедры Высшей школы МВД в этом городе Иосиф Эпельбейм. Помимо них, были арестованы ещё около 500 человек.

В результате троих главных фигурантов (Дунаева, Снобкова и Эпельбейма) расстреляли, а потомок французских эмигрантов Жатон отделался всего 15 годами лишения свободы. Причиной такой снисходительности стало то, что, в отличие от своих подельников, прибыль он забирал не себе, а вкладывал в производство.

Слева направо сверху вниз: Снобков, Дунаев, Эпельбейм, Жатон

Что касается объёмов полученной преступниками прибыли, то она составила много миллионов рублей и сотни килограммов драгоценных камней и металлов (у одного только Снобкова изъяли 24 килограмма золотых колец, более 5 миллионов рублей наличными и около сотни сберкнижек на предъявителя).

Станислав Курилов, ученый-океанолог, на просторах Союза имел статус невыездного, но не думал мириться со своей участью. Никто особо не верил, что из СССР возможно сбежать, но представителя науки это не пугало, и в итоге он осуществил наиболее дерзкий и невероятный побег из страны вплавь.

Курилов приобрел билет на круизный теплоход, отплытие которого было запланировано на 8 декабря 1974 года. Этот корабль был, казалось, меньше всего приспособлен для осуществления побега, поскольку внизу его борта закруглялись, а также он снабжался подводными крыльями из металла суммарной шириной 1,5 метра. При прыжке с борта в сторону судно покинуть не представлялось возможным, а единственное подходящее для этого место размещалось сзади. Курилову пришлось осуществить прыжок в буруг за лопастями гребного винта, что случилось ночью 13 декабря. Он высадился в 100 км к западу от принадлежащего Филиппинам острова Сиаргао.

И вот однажды, в один грустный, пасмурный день, я прочел в газете объявление, что через месяц большой пассажирский лайнер идет к экватору с туристами на борту. Никаких виз не требовалось: в течение двадцати дней лайнер будет находиться в открытом океане без заходов в иностранные порты. Круиз назывался «Из зимы в лето», место сбора туристов — Владивосток.

Шел ноябрь 1974 года.
http://rozamira.org/lib/names/k/kurilov_s/kurilov.html

Выступая на пресс-конференции, М. С. Горбачёв заявил:

Мир покидает одну эпоху и вступает в новую. Мы стоим в начале длинного пути. Это путь в эпоху прочного мира. Угрозы насильственных действий, недоверие, психологическая и идеологическая борьба — все это теперь должно кануть в вечность.
Я заверил президента Соединённых Штатов, что никогда не начну войну против США.
В ответ Д. Буш сказал:
Мы можем воплотить в жизнь идею прочного мира и достичь надежного сотрудничества в отношениях между Востоком и Западом. Именно здесь, на Мальте, я и председатель Горбачев заложили основу для такого будущего.

На Мальтийском саммите были достигнуты принципиальные договоренности по невмешательству СССР в дела восточноевропейских стран, принципиальное согласие на объединение Германии и уступки СССР в отношении прибалтийских республик. В ответ американский лидер ограничился лишь устной поддержкой проходившей в СССР перестройки.