Разбор пропаганды алкоголя и табака в фильме Три Плюс Два

3+2 комедия 1963 года по сценарию Сергея Михалкова, отца Никиты Михалкова. Этот разбор уникальная возможность убедиться, что пропаганда алкоголя и табака в фильмы добавлена не случайно, так как фильм "Три плюс два" снимали в двух версиях: широкоформатная и 4:3. Актеры дважды проигрывали одну сцену для съемок на разные камеры, что позволяет понять, что случайность, а что запланировано.

В фильме несколько элементов скрытого влияния: реклама автомобиля ГАЗ-21, пропаганда наркотиков, модели отношения друзей и мужчин с женщинами. Также красивые виды крымского полуострова, наполняющие фильм, вызвали приличный турпоток и массовое желание отдыхать дикарями, как главные герои.

Ютуб https://www.youtube.com/user/Osoznai
Группа ВК https://vk.com/o_smi
Автор видео Константин Орлов https://vk.com/orkons

Божественный смысл фильма

Любимая не одним поколением советских и российских детей и взрослых, картина «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён» снималась в условиях жесточайшей советской цензуры. Критики сильно поизмывались над фильмом, прежде чем он вышел в кинотеатрах, да и то ненадолго, ведь через два дня ленту сняли с проката. Однако сейчас речь пойдёт не об истории создания комедии, а об её божественном смысле, глубоко зашифрованном в чёрно-белых кадрах.

«Что такое детский летний лагерь»? – спрошу я вас. Если бы не шестьдесятчетвёртый год и не легко опознаваемые пионерские ленточки на шее, то все пространство лагеря напоминает ничто иное, как…ЧИСТИЛИЩЕ. Да, именно такой во всём этом смысл, не удивляйтесь. Давайте лучше разбираться.

Фильм начинается со сцены купания детей в речке. Чуть позже мы узнаем, что весь пионерский лагерь ограждён со всех сторон от внешнего мира какими-то преградами. С одной стороны – рекой – символом потока, приносящего души умерших, с другой – мостом – символом связи двух миров, с третьей – глубоким оврагом с крапивой – напоминающим нам растительных стражников. Однако такую топонимику нельзя назвать просто РАЕМ или АДОМ. Это где-то посередине, так как выйти оттуда можно по истечению определенного срока (смены). В божественном замысле картины лагерь мыслился, как место, где души грешников, воплощённые в детей, должны очиститься от своих грехов. Возникает вполне понятный вопрос: почему же грешники предстают нам в образе существ, безгрешных по своей природе? Как это так, что в чистилище они стали вдруг детьми.

Ответ: дело в том, что в пространстве лагеря всё происходит наоборот. Товарищ Дынин (главный надсмотрщик) постоянно себе противоречит, говоря, что дети – это хозяева лагеря. На самом деле, там властвует он сам. Какая-то 33 группа крови! Даже табличка с надписью со стороны лагеря читается наоборот. Что уж и говорить о самом названии фильма. В нём тоже несложно заметить забавное противоречие.

В самом начале мы видим, как лагерь отмывают, готовя его к очередной смене. Вообще же, тема чистоты проходит красной нитью по всему фильму. Даже дети моют трибуну (в которой сидит Иночкин) и надраивают всё до блеска. А за чистотой на уровне микробов следит гильдия санитаров. То есть, в ЧИСТИЛИЩЕ всё должно быть чисто, все должны быть заняты созидательным трудом по отмывке всякой скверны и нечисти.

Однако Иночкин нарушает заведённый порядок. Он прорывает ограждение и переплывает на другой берег, тем самым, совершая побег в РАЙ. Там живут деревенские, согласно отведённым им пасторальным, буколическим ролям. За это Костя должен быть наказан. Кстати, имя Константин, расшифровывается, как «постоянный». То есть, он там и не осознает свою ошибку и не покается перед высшими силами (тут- воспитатели).

Во время отчитывания Иночкина перед всеми собравшимися, высоко в небе пролетает самолёт – аллюзия на высшего наблюдателя.

Костю с позором выгоняют из лагеря – читай ЧИСТИЛИЩА – в мир живых. Кстати, заметьте, пока он едет в машине с бидонами к станции, его друзья провожают верхом на лошадях. Ведь лошадь – это проводник из дольнего мира в горний.

В чистилище от него требовалось только покаяние, то есть, слово. Но он этого не сделал, поэтому в мире живых он приносит только нехорошее – опять же, словом. Так умирает его бабушка. Интересно, что умирает не своей смертью, а из-за внучка. Бабашка в данном случае – символ рождения, материнского начала (тут еще можно заметить, что по пути, в машине полно пустых бидонов из-под молока, то есть, нет начала жизни). Ведь гроб с ней накрывает крышка с белыми слонами, в которые в древних религиях считались символом плодородия и ливней. Посмотрите – сзади стоит коляска, значит детей в этом доме много.

Тут Костя переходит из монологического сознания в диалогического, и после внутренней проблематизации задаёт сам себе вопрос о своей ошибке. Полдела сделано – вина понятна. Теперь надо вернуться в ЧИСТИЛИЩЕ и закончить своё предназначение. И здесь возникает очередная проблема: товарищ Дынин, который возьмёт мальчика обратно только, разве что, через свой труп…

Входные врата сияют даже ночью – намёк на то, что попасть туда можно всегда.
Голубь – символ мира, чистоты. Наш герой страшно их пугается.

На время, его местом жительства становится помещение под полом трибуны – как бы «подпольное положение». С неё воспитатели и начальники отправляют свои послания. Но все их слова лишены смысла, так как ни на чём не базируются – грешник же, Костя, внизу сидит! Поэтому каждый раз, когда тов. Дынин что-нибудь говорит с неё, то всегда сам себе же и противоречит.

Костя решает взять власть магией – разучивает фокусы и карточные махинации. Книгу фокусника ему приносит один из его верных друзей – Марат. Вся компания горой стоит да героя, который всё же недотягивает до общего уровня праведности. В фильме она выражается весом. Помните подсчёты, сколько граммов прибавили дети за неделю. Примечательно, что после каждого раза, когда Косте помогают его друзья – каждая такая затея оборачивается неудачей. Неправедные разговоры притягивают Дынина и его помощников – верных осведомителей.

Но дети придумывают, как склонить товарища Дынина к взятию назад Кости. Всё логично, надо, чтобы за это был кто-то выше его по статусу. В конце картины товарищ Митрофанов, перед которым Дынин так куражился говорит: «А чё тут непонятного?» И зовёт всех купаться, то есть, ошибка Косте прощена. Вот и весь сюжет. Теперь – детали.

Прыжки над речкой на «тот» берег и летающая бабушка означают возвращение назад, в мир живых. Столовая – сакральное место для получения истины. Можно вспомнить, как в храмах расписаны фасады – изображением сцен Страшного Суда и Раем. В этот храме – вот пожалуйста, рай, только пионерский.
Бесконечные белые статуи. Посмотрите – их очень много. Они сопровождают наших героев всегда и везде, даже на берегу или станции. Они как светлые духи-надзиратели, соглядатае ЧИСТИЛИЩА.

Маскарад карнавал – тут уже пошли раблезианские мотивы. Причём, в маскараде мы видим даже костюмы снегурочки – всё наоборот!

В спальном помещении для мальчиков висит картина Васнецова «После побоища Игоря Святославовича с половцами», как предостережение, что мол, не забывайся.

В столовке – «Богатыри». Ешьте дети – чтобы такими же стали.
Свинья – символ полноты – врывается в обитель – столовку.
Во время репетиций к родительскому дню – читай, божественной инспекции – третий отряд разучивает стихотворение Маяковского «Левый марш». Там есть такие строки:

Довольно жить законом,
данным Адамом и Евой.
Клячу историю загоним,
Левой!
Левой!
Левой!

На что товарищ Дынин говорит: «Адам, Ева?...ну не надо!». Тем самым он даёт понять, что не следует отрицать возможность будущего РАЯ, с которым команда уже попрощалась.

Ну и напоследок, самое фактурное. В сценарии фильма есть одна роль, которую должен сыграть «мальчик с профилем Гоголя». Её с легкостью взял Вячеслав Царёв. Вся роль заключалась в том, чтобы подходить к ребятам и постоянно спрашивать: «А чё это вы тут делаете, а?» К нашем контексте – он посредник, блуждающий между тем миром и этим. Его дело – видеть, кто чем занимается, постоянно спрашивая об этом. На протяжении всей картины он появляется в кадре ровно семь раз (!). Восьмое его появление связано с обращением к зрителю. Мол, чё вы тут делаете, кино-то уже закончилось. Пора идти и работать, над собой, разумеется…