МОЙ ПОЗЫВНОЙ "РОМЕО". НЕИЗВЕСТНЫЕ ХРОНИКИ ВОЙНЫ НА ДОНБАССЕ.

ДЛЯ КОГО ПРОСТО ВЫХОД, А КОМУ - ПРОРЫВ ИЗ СЛАВЯНСКА.
На интернет-ресурсах в последнее время появились различные "откровения" ополченцев, командиров о выходе из Славянска нашей бригады. Лично я заметил первое такое мнение от Кононова (позывной "Царь"). В частности, он обращает внимание на то, что перед выходом из Славянска "Стрелок"(Гиркин-Стрелков) неоднократно встречался с неизвестными людьми у Карачуна. Ознакомившись с мнением Кононова, складывается впечатление о том, что успешный выход Стрелкова из Славянска носил договорной характер. Мне довелось видеть Кононова на последнем совещании в Славянске 4 июля. Все мы некоторое время стояли перед штабом на улице. Там было много известных лиц, командиров. Кто-то с кем-то разговаривал. Многие просто курили, стоя в недоумении о том, что происходит и почему все командиры вызваны в штаб. Меня именно 4 июля назначили командиром роты "Рысь", как я догадывался, временно, для того, чтобы ответственность за важные решения в подразделении в ответственный момент свалить на далекого от окружения Стрелкова человека. Почти никто не знал, что в этот день мы будем покидать Славянск. Знал только Стрелков и его близкое окружение, точнее только его друзья и командиры, которых он лично назначил. Я не видел во время этого совещания у Стрелкова сколько-нибудь серьезного и опытного командира. Очевидно, что командование нашей бригадой было построено на людях, лично знакомых со Стрелковым, пользовавшихся его доверием и не более. Наибольшим доверием пользовались "Тор" и "Прапор", это лично мое мнение, исходя из моих наблюдений и мнения ополченцев, с которыми мне довелось встречаться. Почему я "Тора" "записал" в дружбаны Стрелкова? Во-первых, "Тор" вел себя демонстративно независимо, на совещании сидел в "гражданке" в отличие от всех. С ополченцами и другими командирами вел себя высокомерно, хотя сам из себя, как военный, нечего серьезного не представлял. Неграмотный, необразованный, максимум он служил контрактником сержантом в российской армии до известных всем событий, "отличился" своим самоназначением на должность комбата. "Прапор" выполнял у Стрелкова функции согласно своему позывному - стяжал, тащил все ценное вокруг, что удалось захватить ополчению, в первую очередь деньги и другие важные материальные ценности. Никто не видел "Прапора" в бою, как непосредственного участника обороны, перестрелок, штурмов или боевых выходов. Во всяком случае таких очевидцев ни я, ни кто другой не встречал. Да и другие "командиры" от Стрелкова тоже никуда не лезли, включая комбатов и его друзей-ротных. Местные ополченцы и командиры, в отличие от "штаба", воевать не боялись, часто были с нами во время боевых выходов.

Вся сущность деятельности штаба ярко проявилась во время оставления Славянска. На совещании Стрелков оповестил всех присутствующих о решении выйти из Славянска. На удивление все восприняли это спокойно. Для меня это было полной неожиданностью. Пришлось срочно отпроситься и готовить роту к выходу, так как времени до вечера оставалось катастрофически мало.

Все ополченцы - приближенные Стрелкова, которых он для безопасности "насеял" в нескольких подразделениях, вдруг одномоментно снялись из рот и батальонов и под видом участия в обеспечении выхода личной группы Стрелкова благополучно отбыли вместе с ним. На этом делаю вывод, что определенному кругу лиц было точно известно о безопасном выходе Стрелкова из Славянска. Все это, мягко говоря, странно, с учетом того, что город был в полном окружении, численность противника превосходила нашу примерно в 8 раз, а вооружением и техникой ВСУ нас превосходили в десятки и сотни раз. Не было никакого свободного пространства вокруг города и пригорода, не занятого ополчением либо ВСУ. Какой-либо "корридор" мог возникнуть только договорным способом. Вывод 2000-й бригады ополченцев из Славянска полями и дорогами, без существенных потерь - это сказка для детей дошкольного возраста.

Другой важный момент - это наличие у нас оружия и боеприпасов. Нам на передовой действительно выдавался очень скудный боекомплект, для автоматов чаще всего 1 магазин патронов, для карабинов(СКС) - 2 обоймы по 10 патронов. Все это внешне выглядело как бутафория для запугивания противника. Как оказалось потом, в день выхода Стрелкова, его приближенные люди и группы были вооружены, что называется, "до зубов", имели превосходную экипировку, массу всевозможного оружия и БК. Вместо того, чтобы раздать большие излишки оружия и БК всем бойцам, люди Стрелкова просто бросили все в месте хранения и уехали. С розданным нам на руки оружием и боеприпасами не было возможности не только успешно и долго обороняться, но и прорываться, в чем я убедился во время прорыва.

В день выхода из Славянска "командиры" из штаба Стрелкова выделили несколько грузовых машин для вывоза денег и ценностей. Наш комбат "Вадим" срочно подыскивал водителя для грузовой машины, да так и исчез раньше времени, оставив в точке сбора на марш свою группу бойцов с пулеметом "Утес", но без машины. Это было в Черевковке. Мне пришлось отдать ребятам свою последнюю машину Газель и опоздать с выходом. Прорываться нам пришлось уже с той самой бронегруппой, которую кинули противнику, как кость на съеденье. Причем выскочили мы первыми в голове бронегруппы на легковой машине и прямиком угодили в засаду перед стэллой.

Один важный момент, который усердно замалчивается: противник знал о выходе нашей бронегруппы(!). Именно точно знал, что это будет бронегруппа, а не просто пехота. Когда мы на автомашине мчались в темноте с выключенными фарами, по нам за несколько сотен метров четко и прицельно стала работать укропская бронетехника. В сторону нашей машины полетели короткие кучные очереди автоматизированных пулеметных систем с высокого вертикального положения и явно с расчетом попадания в наши боевые машины, а не в гражданскую технику. И наши бронемашины были чуть позже поражены за нашей автомашиной. Всем известно, что в окружении Славянска ВСУ привлекались, например, БТР "Буцефал-4", которые оснащены ночными дальномерами и тепловизорами. Они способны в ночное время суток вести прицельный огонь на значительном расстоянии. Средствами подавления крупных бронецелей - ПТУР- так же были усеяны все позиции ВСУ. Другого применения они не имеют и в ином случае просто бесполезны.

Следующий момент. Откуда противник знал о примерной численности наших сил и продолжительности боя, которая будет в этом случае и в этот раз? Противник, окружив нас плотной засадой, около часа обстреливал из всех видов оружия. Затем, подбив всю видимую на дороге технику, отошел на исходные позиции. Сложилось впечатление, что всем заранее извесно сколько, кто и где будет выходить из города. Противник подсчитал количество уничтоженных целей, убедился в их поражении, и снял свои передовые подразделения, отведя их в свой резерв. Я лично наблюдал ночной отход аэромобильного подразделения за "зеленку", за передовые укрепленные позиции, прямо против нас.

Нам, уцелевшим после засады, мне, танкистам "Черепу" и "Чифу", пришлось пробираться ползком прямо через эшелонированную оборону противника 6 км, это, судя по оснащенности и глубине, последовательные позиции 3-х батальонов ВСУ с пулеметными расчетами, батареями минометов и артиллерии, а также с бронетанковым резервом. Как мог выйти Стрелков из Славянска при такой осаде со стороны противника??? Славянск был сдан на договорной основе. Частью ополченцев пожертвовали для проформы.

Евгений Высочин

Мы, будучи разных политических взглядов, красные, белые и представители более новых политических взглядов

= Первый шаг к этому - информационное взаимодействие. Центральным инфоресурсом (при сохранении всех имеющихся у нас прочих ресурсов) становится сайт ОД "Новороссия". =