Статья 125. Оставление в опасности
 
Заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние, -
наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо принудительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев, либо лишением свободы на срок до одного года.

До сих пор не могу отойти от шока. Все вспоминаю и не могу точно вспомнить: от стресса мне кажется, что было то так, то по-другому.

Я посмотрела по телевизору съемки очевидцев: на них видно, что в салоне во время посадки все кричали. А я была в ступоре, мне казалось, что вокруг полная тишина. Я в дыму вообще ничего не слышала и не видела.

Стало понятно, что у нас проблемы, когда в самолет ударила очень сильная молния. Минут 20–30 мы еще были в воздухе. При этом паники в самолете не было, все люди спокойно сидели. Экипаж не пытался никого успокоить, просто сказали, что возвращаемся в Шереметьево.

Я сидела в десятом ряду. Мы заходили на посадку, и дальше все произошло сразу, молниеносно: один сильнейший удар — у меня чуть глаза из орбит не вылезли, второй чуть потише, третий, а потом дым и сразу начало гореть.
Никто не думал, что жертв так много. Люди сказали, что задний выход был заблокирован; все выходили через один передний. Даже пассажиры с девятого ряда не смогли спастись. Спаслись те, кто сидел в десятом, были счастливчики с двенадцатого, а дальше — никого. Я всех спрашивала, но из хвоста мы никого не видели в числе спасенных: у них выхода не было.

Давки при эвакуации я не видела — видела только дым. Помню, что некоторые выбирались ползком. Меня, если честно, спасла стюардесса. Помню, там кто-то о чем-то возмущался, а затем я почувствовала, что у меня кружится голова, ноги подкосились. Я поняла, что теряю сознание. Я не понимала, что делать. И вдруг услышала приказным таким тоном: «Быстро! Быстро!» — и побежала на звук, нашла в себе силы.

Добралась до аварийного трапа, села в него и съехала. Затем встала, прошла шага три. Я видела, что впереди бегут, но у меня не было сил: я просто села на землю и сидела секунд тридцать. Самолет горел. Потом кто-то закричал: «Беги отсюда!» Видимо, ожидали, что взрыв будет. Сил не было, но я пошла.

Еще часа два мы находились на летном поле. Кому-то было плохо, люди просто стояли в ступоре, мы ждали: может, еще кто-то прибежит.