В ночь на 2 декабря 1851 г. Луи-Наполеон произвел государственный переворот, вероломно нарушив свою присягу на верность конституции республики. Отряды войск заняли все важнейшие пункты столицы и здание парламента. Законодательное собрание было объявлено распущенным. Вожаки орлеанистов и легитимистов и виднейшие республиканские деятели были арестованы, в их числе Тьер, Моле, Шангарнье, Кавеньяк и другие видные депутаты. В столице было введено осадное положение. В обращении к народу Луи-Наполеон оправдывал свои преступные действия лживым утверждением, будто он «защищает республику от заговорщиков». Эта наглая ложь сопровождалась демагогическим мероприятием, с помощью которого Луи-Наполеон рассчитывал ввести в заблуждение общественное мнение и затушевать контрреволюционный характер переворота: он объявил об отмене закона 31 мая 1850 г. и о восстановлении всеобщего избирательного права.
Крупная буржуазия, чиновничество, офицерство одобрили и поддержали бонапартистский переворот. Католическое духовенство призвало население встать на сторону президента. Легитимисты и орлеанисты ограничились формальными протестами против незаконных действий Луи-Наполеона. Лишь небольшая группа левых республиканцев и демократов, среди которых активную роль играл Виктор Гюго, попыталась организовать сопротивление перевороту и призвала народ к оружию. Около 1,5 тыс. защитников республики в течение двух дней, 3 и 4 декабря, вели на улицах Парижа вооруженную борьбу против 40 тыс. правительственных войск. Основное ядро борцов за республику составляли передовые рабочие и студенты. Масса же пролетариата осталась пассивной, так как рабочий класс был к этому времени обескровлен, разоружен и лишен всякого руководства. Кроме того, рабочие не питали никакого сочувствия к Законодательному собранию — легитимисты и орлеанисты были в глазах рабочих угнетателями народа ничуть не меньше, чем Луи-Наполеон и его клика.
Республиканское восстание в Париже было жестоко подавлено. Число жертв кровавой бойни 4 декабря так и не было установлено, бонапартистские власти сообщали о 215 убитых и 119 раненых, но английская «Таймс» утверждала, что число убитых достигало 2 тыс., и эту же цифру называл Пальмерстону английский посол в Париже.
Более решительное сопротивление бонапартистский переворот встретил в провинции. В 20 департаментах центральной и южной Франции, в районах с преобладанием мелких крестьян, вспыхнули восстания; участниками их были ремесленники и рабочие маленьких городков и местечек, демократическая интеллигенция, передовая часть крестьян. Эти республиканские восстания носили разрозненный характер и не имели ясной программы действий. Восставшие не выдвигали каких-либо требований и лозунгов, выходивших за рамки защиты республики; они ограничивались арестами отдельных реакционеров и разоружением полицейско-жандармских сил. Собственность буржуазии не затрагивалась, в редких случаях восставшие крестьяне сжигали архивы нотариусов, долговые расписки и требовали отмены налога на вино. Тем не менее бонапартистские власти и буржуазная печать поспешили объявить эти республиканские восстания давно предсказанной «жакерией» и наводнили Францию сообщениями о «зверствах» и «грабежах», которые якобы чинят «банды» повстанцев.
Этой грубой клеветой бонапартисты достигали двоякой цели. Перепуганные буржуа и зажиточные крестьяне теснее сплотились вокруг бонапартистских узурпаторов, провозгласив их «спасителями общества». Одновременно бонапартистские власти развязали себе руки для террористического похода против всех передовых элементов, против республиканцев и демократов.
Свыше 26 тыс. человек было арестовано, и во всех департаментах были созданы правительственные комиссии, отправлявшие республиканцев, демократов и социалистов на каторгу, в ссылку. По официальной статистике, репрессиям подверглось около 21 тыс. человек. Среди арестованных было 5423 земледельца, 1850 поденщиков и более 8500 ремесленников и рабочих, а также свыше 1100 учителей, врачей и адвокатов, 616 торговых служащих и около 2,5 тыс. мелких предпринимателей и собственников. Таким образом, и в провинции наиболее активное сопротивление бонапартистскому перевороту оказал рабочий и трудовой люд.
Декретом от 2 января 1852 г. 65 республиканских депутатов, в том числе эмигрировавшие из Франции Виктор Гюго, историк Кине, Шелынер, были объявлены изгнанными из отечества, а некоторые из них были сосланы в Алжир. Зато бонапартисты весьма реалистически расценили своих противников из числа заправил «партии порядка». Все они — Тьер, Моле, Кавеньяк и др. — вскоре были выпущены на свободу и составили бессильную «салонную оппозицию», либо присоединились в той или иной форме к бонапартистской диктатуре, принимая из ее рук новые сановные посты, как, например, председатель Законодательного собрания Дюпен, назначенный членом Верховного суда, или Монталамбер, ставший членом временной «консультативной комиссии», которая на бумаге заменила разогнанный парламент.
Развернув по всей стране бешеный террор против передовых элементов французского народа, бонапартисты, чтобы легализовать совершенную контрреволюцию, провели плебисцит (всенародное голосование) по вопросу о том, одобряет ли народ действия президента. Противники бонапартистов были лишены всякой возможности вести агитацию среди населения и разоблачать преступные действия Луи-Наполеона. Напротив, бонапартистская демагогическая пропаганда действовала вовсю, расточая посулы и обещания, в которые верило большинство крестьян. Плебисцит дал бонапартистам свыше 7 млн. голосов, одобривших действия президента (646 тыс. человек голосовало против).
